Государство стремится привлечь частные инвестиции в проекты по созданию комфортной среды в российских городах

Содержание

Инвестирование в компании с госучастием в России

Пожалуй, самые яростные и непримиримые споры на различных инвестиционных форумах ведутся вокруг эффективности бизнеса компаний с государственным участием. Стоит ли миноритарному акционеру инвестировать в бизнес, где основной мажоритарий — государство? Существует два противоположных мнения по этому поводу, и каждая из сторон приводит свои весомые аргументы. В этой статье я постараюсь разобрать наиболее распространённые доводы за и против и дам своё оценочное суждения относительно каждого пункта.

Управление

Пожалуй, самая большая претензия к госкомпаниям — это неэффективное управление и слабые топ-менеджеры, которых назначают из соображений близости и лояльности к власти, а не за профессиональные заслуги, навыки и опыт.

Отрицать тесную связь управленцев с действующей властью сложно — достаточно лишь в самых общих чертах проанализировать биографии тех, кто стоит у управления госкомпаниями:

Список можно продолжать, практически все гендиректора госкомпаний так или иначе связаны с современной политической элитой нашей страны или сами пришли в бизнес из политики.

Но само по себе это, с одной стороны, достаточно логично (мажоритарный акционер вправе требовать, чтобы его компанией руководили лояльные ему менеджеры), а с другой — совсем не означает, что связь с властью автоматически делает человека плохим управленцем, неспособным успешно руководить бизнесом. Лично я считаю, что инвестору очень опасно мыслить шаблонами и крайностями. Сам я придерживаюсь в этом вопросе осторожной позиции и стараюсь наблюдать, как человек руководит компанией, какие решения принимает и как это отражается на денежном потоке и акционерном капитале компании. Информационный шум часто демонизирует того или иного руководителя и его поступки, но достаточно заглянуть в отчётности, чтобы увидеть, что компания зарабатывает под его руководством прибыль для своих акционеров и наращивает активы. Верным может быть и обратное.

Бытует такое мнение, что госкомпании медлительны, архаичны и неспособны быстро перестраиваться к тем вызовам, которые диктует прогресс. Тем не менее в последние годы можно наблюдать заметные движения ряда госкомпаний в сторону новой, цифровой экономики. Самым ярким примером, пожалуй, является «Сбербанк», который из неповоротливого, консервативного банка, хранящего отпечатки советской эпохи, неожиданно превращается в одну из самых крупных в стране IT-компаний, уверенно идя при этом к намеченной цели — заработать триллион чистой прибыли к 2020 году. Это показывает, что инвестору не стоит мыслить шаблонно и подходить к разным корпорациям с одним лекалом. Иногда даже толстого и старого слона можно научить грациозно танцевать в посудной лавке.

Нецелевые и (или) неэффективные расходы

Тоже очень частая претензия к госкомпаниям и, надо признать, небезосновательная.

Деньги могут тратиться:

Тут, в общем-то, моя позиция схожа с выводами для первого пункта: инвестору стоит игнорировать информационный шум и всё считать и сравнивать самостоятельно . Следует оценить, как сильно подобные расходы влияют на деятельность компании, какой процент они занимают от выручки/прибыли (тысячная доля процента или десятки процентов — разница колоссальная, но в СМИ уровень шума будет примерно одинаковым). Кроме того, для компании, кроме материальной выгоды, существует ещё и то, что принято называть гудвиллом. Этот параметр бывает сложно оценить и посчитать, но игнорировать его важность я бы не стал.

Дивидендные выплаты

Думаю, все мы инвестируем с определённой целью — приумножить свои вложения и перераспределить хотя бы часть денежных потоков от действующих бизнесов в свою сторону. И дивиденды являются чуть ли не единственным способом для миноритария получить живые деньги на счёт без необходимости продавать свои акции.

Для инвестора, ценящего стабильный и ощутимый денежный поток, инвестиции в госкомпании могут стать хорошим решением по следующим причинам:

Для миноритарного акционера ценным может быть то, что высокие дивидендные выплаты и в будущем, скорее всего, будут приходиться на наиболее тяжёлые для страны периоды финансовой нестабильности, когда государству будут остро требоваться средства в бюджет. Получать денежный поток в кризисные периоды — значит иметь дополнительную финансовую защиту и обладать возможностью покупать активы, если на фондовом рынке вдруг вновь начнётся распродажа.

Конкуренция

Сложно отрицать, что государство в нашей стране на сегодняшний день является, пожалуй, самым сильным и агрессивным игроком в бизнес-среде. Компании с государственным участием в последние несколько лет активно отжирают доли рынков, на которых работают, и имеют монопольное положение или близки к этому статусу. Они обладают конкурентным преимуществом, поскольку могут лоббировать свои интересы на законодательном уровне и получать самые «вкусные» государственные заказы.

Несмотря на все разговоры о приватизации, на деле мы можем наблюдать скорее обратный тренд национализации и консолидации активов.

Я крайне осторожно отношусь к вложениям в частные компании, которые особенно тесно конкурируют в данный момент с государственными.

Почти после каждого громкого банкротства мы могли наблюдать, как госкомпания, занятая в этой отрасли, захватывала долю рынка неудачливого конкурента. Достаточно посмотреть, как изменилась доля на рынке «Аэрофлота» и его дочерних компаний после банкротства «Трансаэро». Нечто подобное можно наблюдать и в банковском секторе, где активная санация частных банков сопровождается столь же активным ростом доли государственных компаний в банковской отрасли.

Миноритарию стоит всегда держать в голове, что практически любая частная компания в России может в один момент оказаться под угрозой исчезновения, даже если она имеет устойчивый бизнес. Тем, кто инвестировал в «ЮКОС» в 2003 году, было бесполезно анализировать финансовые показатели компании и искать риски в отчётностях — «чёрный лебедь», который уничтожил компанию, не был связан с ошибками операционной деятельности.

Злая ирония заключается в том, что наличие государства среди собственников вполне неплохо защищает от подобных небизнесовых рисков. И, более того, даёт уверенность, что компанию будут пытаться спасти до последнего даже при самом неблагоприятном развитии событий. Очень показателен здесь пример «АвтоВАЗа», который остаётся на плаву даже после пяти убыточных лет подряд, в том числе благодаря беспрецедентной поддержке со стороны государства.

Санкции

Мы живем в такое время, когда санкции — это привычная реальность, и их риск уже в достаточной степени реализовался для нашей страны. Безусловно, именно госкомпании первыми оказываются под прицелом западных ограничений, хотя, как показывает практика, любой крупный частный бизнес может попасть под санкции — достаточно лишь подозрений в связях с действующей властью. А найти эту связь проще простого — политика и экономика у нас очень тесно интегрированы друг в друга.

Санкции действительно сильно мешают, ограничивают доступ к капиталу и рынку. Например, «Сбербанк» недавно был вынужден продать свой бизнес в Турции и уйти из региона в том числе, потому что не мог на равных конкурировать с компаниями, не имеющими санкционных ограничений.

И тем не менее большинство компаний уже адаптировались к работе в новых условиях и успешно ведут дела в том числе на западных рынках.

Но риск ужесточения санкций, безусловно, является одним из самых серьёзных для бизнеса госкомпаний.

Подводя итоги

Лично я не делю мир на чёрное и белое, и наличие государства среди акционеров компании не является для меня причиной игнорировать компанию или поводом приобрести её акции. Анализируя госкорпорации, я пришёл к заключению, что все они очень разные, каждая по-своему уникальна, и иногда очень сложно обнаружить общие черты в их работе. Вложения в них могут оказаться отличным решением или большой ошибкой, поэтому инвестору следует провести тщательный финансовый анализ каждой конкретной компании, проигнорировав любой информационный шум, и составить собственное мнение на основании фактов.

В конце лета Дом.РФ совместно с КБ «Стрелка» и мэрией Суздаля обнародовали новую стратегию развития этой жемчужины Золотого кольца. Одна из ключевых задач – сделать так, чтобы приезжающие в город туристы, а таковых ежегодно 1–1,3 млн человек, оставались в нем как минимум на пару дней. И активно тратили деньги не только в музеях, но и в гостиницах, кафе, принося в местную казну средства, необходимые для качественного развития города.

Урбанисты из «Стрелки» полагают, что обновление городской инфраструктуры и благоустройство общественных пространств создадут необходимые условия для социокультурного и экономического подъема. Сейчас, по выражению партнера КБ «Стрелка» Григория Ревзина, главным недостатком города является несоответствие высочайшего уровня музейного кластера городской среде небогатого провинциального райцентра.

Но действительно ли урбанистика в силах помочь экономике? И как скоро окупятся затраты на облагораживание городской среды и создание необходимого для горожан комфорта?

Денис Филиппов, заместитель гендиректора Дом.РФ, генеральный директор Фонда Дом.РФ, убежден, что «стратегии развития городов и агломераций дают стимул к развитию всех сфер жизни. Города сейчас должны становиться комфортными и многофункциональными». Для подобного развития, по его мнению, нужна «синергия государственных и частных инвестиций»: «Недостаточно просто поддержки властей, нужно активное участие бизнеса и самих жителей». Синергия здесь – ключевое слово. Несмотря на то что развитие комфортной среды объявлено одним из приоритетов жилищной политики России, без вклада бизнеса государству не обойтись.

По подсчетам «Стрелки», на реализацию стратегии пространственного развития Суздаля и повышение индекса качества городской среды потребуется 23,3 млрд руб., из которых 16,6 млрд руб. ожидается из бюджета, а 6,7 млрд руб. планируется привлечь со стороны частных компаний. В результате доходы Суздаля от туризма должны достичь примерно 100 млн руб. в год. Именно столько, по словам мэра города Сергея Сахарова, составляют на текущий момент общие ежегодные доходы местного бюджета.

Инвестиции в городскую среду позволяют не только получить качественные пространства, но и вовлечь горожан и бизнес в их активное использование. Мы видим это на примере проектов в Калининграде, Белгороде, Грозном и других городах. Ранее неэффективно используемые территории получают новую жизнь, становятся точками притяжения жителей и туристов.

Качественная жилая среда – согласно описанию Дом.РФ – подразумевает, что каждый российский город должен обладать большим выбором жилья, быть безопасным, экологичным и функционально компактным. Сейчас, по данным Минстроя РФ, доля городов с благоприятной средой в России – не более 30%, к 2024 г. по плану таковых станет вдвое больше. Среднее значение индекса качества городской среды обязано ежегодно повышаться: к концу 2020 г. – на 5% от базового значения, а к концу 2024 г. – уже на 30% (показатели нацпроекта «Жилье и городская среда»).

«Сейчас есть спрос на комфортную городскую среду как на федеральном уровне в виде национальных проектов, так и среди населения, на гражданском уровне. И нам кажется, что мы видим необходимость в выработке национальной политики городского развития», – говорила в эфире «Ведомостей» «Девелопмент без масок» Кристина Ишханова, заместитель генерального директора Фонда Дом.РФ. К сожалению, благие намерения по формированию комфортной среды нередко или остаются на бумаге, или, к примеру, выливаются в проекты по «облагораживанию» придомовых территорий. Но «пара клумбочек во дворе, где природой не пахнет» не заменит зеленый каркас с настоящими природоохранными зонами, где люди могут гулять, заниматься спортом, и т. д., отмечает Тимур Башкаев, руководитель Архитектурного бюро Тимура Башкаева: «Важны не дворы, а природный каркас в пешей доступности от дома. При проектировании города будущего, я уверен, ставка будет делаться именно на это». Николай Переслегин, сооснователь архитектурного бюро Kleinewelt Architekten, добавляет к этому еще «качественную организацию пространства» и в доме, и на улице.

«Российское нормативное регулирование до сих пор не выделяет градостроительное право как отдельный вид права, а пространственное развитие определяется техническими документами без стратегического целеполагания», – говорит Ишханова. В результате ведомствам приходится регулярно пересматривать правила и стандарты развития городских территорий. Недавно, к примеру, Минэкономразвития России (как ранее писали «Ведомости») предложило ввести новый механизм комплексного развития территорий. Он подразумевает, что жилищное строительство в обязательном порядке должно быть полностью обеспечено общественным транспортом, инфраструктурой и социальными объектами. Доля жилья в общей застройке по новым правилам не должна превышать 80%, девелопер обязан позаботиться о том, чтобы это жилье было обеспечено общественными и деловыми пространствами. Разработкой планов застройки будут заниматься регионы, затем эти планы будут проанализированы Минэком и Дом.РФ. После чего концепции пройдут общественные слушания и начнут воплощаться в жизнь. Пилотным полигоном обкатки новых стандартов городского развития станет Краснодар.

Столица Кубани уже была площадкой для прогрессивных программ комплексного развития. В 2008 г., например, активно обсуждалось, как придать «Краснодару – столичный облик» и как превратить «Азов-сити» в «русский Лас-Вегас», одну из крупнейших игорных зон. Согласно программе «Краснодару – столичный облик», к 2018 г. казачья станица должна была стать, по выражению тогдашнего директора местного департамента архитектуры и градостроительства, абсолютно новым современным городом, в основном застроенным высотными домами, а его центр – лишиться стихийного частного сектора. В реальности в 2018 г. – для борьбы с расплодившейся стихийной застройкой, износом коммунальной и недостатком социальной инфраструктуры – началась разработка нового цифрового генерального плана, который призван обеспечить гармоничное развитие городских структур. А в 2020 г. Краснодар выбран площадкой для отработки новых стандартов для российских городов, что, по мнению министра экономического развития Максима Решетникова, позволит наконец городским властям получить действенный механизм редевелопмента центра и возможности привлекать инвесторов.

Практика привлечения бизнеса к созданию общественных пространств пока не является массовой, признают в неофициальных беседах сами чиновники. Примеров успешной синергии – желания властей облагородить город и возможностей бизнеса в это вложиться – немного. Например, в Ростове-на-Дону концессионеры помогли обустроить местный парк культуры и отдыха «Плевен», где были открыты дельфинарий, ледовая арена, разбит фонтан, размещены аттракционы и детские игровые площадки, установлены фонари. Сумма инвестиций по договору концессии, который заключен на 49 лет, составила 498,8 млн руб. Туристско-рекреационная зона на набережной реки Дон была обустроена по аналогичному принципу. Договор заключен на 32 года, а сумма инвестиций на благоустройство составила 330 млн руб. На набережной – от гостиницы «Якорь» до Газетного переулка – появились павильоны для кафе, светомузыкальный фонтан, места отдыха, подсветка, газоны и небольшие скульптуры.

Безусловной удачей профильная пресса называла проект реновации и редевелопмента исторического центра Тулы. В 2015 г. местные бизнесмены на торгах купили за 40 млн руб. заброшенную промзону недалеко от Тульского кремля. Чтобы превратить ее в модный креативный кластер «Искра», потребовалось три года и 150 млн руб., вспоминает Вячеслав Шингалеев, управляющий партнер кластера. Он говорит, что без поддержки местных властей, как «информационной», так и «инфраструктурной», проект вряд ли бы состоялся в нынешнем виде: «Нам помогли с коммуникациями, освободили тупиковый проезд от самостроя расположенной рядом воинской части, связали наш земельный участок с проезжей частью и тротуаром». В 2017 г. по инициативе и за деньги тульской администрации начались и заняли два года работы по редевелопменту Кремлевской (Казанской) набережной и близлежащих территорий – до них от «Искры» пешком можно дойти за несколько минут. В архитектурном бюро Wowhaus, разработавшем концепцию обновления исторического центра, этот проект называют ревитализацией: так заброшенные территории действительно были возвращены к жизни. На торжественном открытии объекта даже старожилы удивлялись, что у них в городе рядом с Кремлем есть река.

«Развивающийся город сам должен выбирать, что для него важнее, что более эффективно», – считает Башкаев. Жители Суздаля, к примеру, категорически не приняли предложение «Стрелки» по установке деревянного амфитеатра на 500 мест на излучине реки Каменки недалеко от торговых рядов. Но у урбанистов есть еще много идей. Запланированное на 2021 г. финансирование федерального проекта «Комфортная городская среда» сохранят практически в полном объеме, несмотря на сокращение бюджета, сообщил в конце сентября на совещании с президентом России Владимиром Путиным глава Минстроя Владимир Якушев.

Что такое ГЧП. Объясняем простыми словами

В результате такого сотрудничества государство получает функционирующий объект (дорога, школа, электростанция), а предприниматели зарабатывают средства на строительстве и/или последующей эксплуатации объекта.

Первый пример ГЧП в современной России — строительство станции аэрации в московском Южном Бутове в 1998 году немецкой фирмой SHW Holter Wassertechnik. Построенная станция больше 12 лет была в собственности компании, которая получала средства за её эксплуатацию. А потом станцию передали городу.

Также существуют муниципально-частные партнёрства (МЧП): муниципальные образования проводят открытый конкурс на выбор инвестора. ГЧП и МЧП отличаются только масштабами.

Пример употребления на «Секрете»

«Чтобы удержать людей на Дальнем Востоке и в северных регионах, нужно обеспечить им качественные условия жизни. А это означает серьёзные бюджетные вложения в социальную и коммунальную сферы. Конечно, часть может осуществляться на принципах государственно-частного партнёрства. Но всё равно в этом партнёрстве финансовая нагрузка на государство неизбежно будет высокой, так как в этих регионах дорого любое строительство, а рыночный спрос на услуги — не очень большой».

(Руководитель Экспертного совета по промышленной политике Комитета РСПП Моисей Фурщик — о том, как должна развиваться Россия.)

Нюансы

Государственно-частное партнёрство регламентируют два федеральных закона:

«О концессионных соглашениях»;
«О государственно-частном партнёрстве, муниципально-частном партнёрстве в РФ».

Формы ГЧП:

любые взаимовыгодные формы взаимодействия государства и бизнеса;
государственные контракты;
арендные отношения;
финансовая аренда (лизинг);
государственно-частные предприятия;
соглашения о разделе продукции (СРП); .

Соглашение о ГЧП защищает вложения инвестора: оно гарантирует возврат денег. Более того, в этом документе прописывают норму доходности. Если она ниже установленного уровня, государство компенсирует разницу.

Концессия — более рискованная для бизнеса форма сотрудничества. Чтобы вернуть деньги, у инвестора есть определённый срок — период действия соглашения. Вложения должны окупиться за счёт взимаемой с пользователей объекта платы.

Главная сфера, где используется государственно-частное партнёрство, — инфраструктура. Это могут быть:

частные автомобильные дороги;
мосты;
транспорт;
морские и речные порты;
аэродромы и аэропорты;
электростанции;
гидротехнические сооружения;
объекты здравоохранения и образования;
и т. д.

Цифры

Больше всего концессий заключают в коммунально-энергетической сфере (90%). На социальную сферу приходится 7% и всего 3% — на транспортную.

В Москве реализуются по договорам ГЧП более 50 проектов в различных отраслях:

Источник https://journal.open-broker.ru/investments/investirovanie-v-kompanii-s-gosudarstvennym-uchastiem-v-rossii/

Источник https://www.vedomosti.ru/realty/articles/2020/10/20/843815-gosudarstvo-stremitsya

Источник https://secretmag.ru/enciklopediya/chto-takoe-gchp-obyasnyaem-prostymi-slovami.htm